Александр Жиров: 2 мая в трех омских кинотеатрах начинается широкий прокат первого омского фильма ужасов “Споры”. Здравствуйте. Меня зовут Александр Жиров, в эфире программа “Точка Ж”. Сегодня мы поговорим с режиссером этого фильма Максимом Дьячуком о том, что такое вообще омское кино. Здравствуйте.

Максим Дьячук: Здравствуйте.

А.Ж. : Давайте вот с чего начнем. 2 мая в широкий прокат выходит ваш фильм, который широко анонсируется как первый омский фильм ужасов - “Споры”. Журналисты посмотрели этот фильм год назад, во время пресс- показа. Почему широкий прокат начался только сейчас?

М.Д. : У этого фильма была очень тяжелая судьба. Мы начали работу над фильмом в 2006 году, над сценарием. В 2007 году состоялись съемки, потом монтаж. В 2011 году мы, наконец, добрались до предрелизного показа. Затем у нас возникли сложности с нашими потенциальными дистрибьюторами. То есть изначально хотелось выпустить фильм по России. Но по России он не пошел. В итоге фильм “прокочевал” еще год. И сейчас у нас наконец-то появилась возможность показать фильм омичам. Показы пройдут в кинотеатрах “Слава”, “Вавилон” и “Галактика”. И, кстати говоря, это единственная возможность, единственная площадка, где фильм можно будет посмотреть, потому что на DVD и других носителях фильм по России больше не выйдет. Фильм вышел за границей, в Канаде, США. Для омского фильма он идет довольно успешно. Но в России у него сложная судьба. Неизвестно, появится он или нет.

А.Ж. : Наши зрители, может быть, не следили за перипетиями “Спор” и вашей студией. Почему сложилась такая ситуация? Почему фильм, который снимался в Омске, с омскими актерами, постановщиком, оператором, сценаристом, и с омскими спецэффектами вышел в широкий прокат изначально за океаном, а не на наших просторах?

М.Д. : Мы начинали прокатную деятельность одновременно с Россией, и сотрудничали с канадскими агентами. Так получилось, что в России после многих переписок и долгих лет скитаний фильм оказался никому не нужным - в Москве, и везде, куда мы его отсылали, в том числе на конкурсах. В принципе, в России этот жанр не особо развит, но за границей фильм пошел, и, как нам было ни удивительно, пошел довольно успешно. Изначально никто не ожидал, что фильм пойдет за границу. Я выложил трейлер на YouTube, чтобы показать друзьям, композитору - Игорю Фаусту, еще каким-то своим коллегам. Буквально на следующий день мне написал журналист из США, попросил короткое интервью для статьи. После интервью с нами связались канадские агенты, и предложили сотрудничество. Этого совершенно никто не ожидал. Мы выслали фильм и сотрудничество у нас сложилось. На сегодняшний день фильм вышел в Америке, в Японии - на DVD, и готовится к выходу в Великобритании и Германии. Естественно, что фильм низко бюджетный. Он идет преимущественно на кабельных телеканалах, выходил на DVD, но там эта ниша достаточно развита. Такая категория фильмов вполне успешна,

есть их фанаты. Существуют определенные перерывы между крупными блокбастерами. Есть люди, которые любят фантастику, ужасы. Выходит всего два фильма в год, а эти люди все равно хотят что-то посмотреть в любимом жанре. Такие площадки там очень развиты, а в России это не востребовано, к сожалению.

А.Ж. : Приходилось ли для проката за границей что-то переделывать в фильме? Например, судьба крайнего фильма Квентина Тарантино “Джанго освобожденный”. Буквально сегодня читал - несмотря на то, что Тарантино вырезал кровавые сцены или

сделал некоторые моменты не такими откровенными, сегодня в Китае, в день премьеры, “Джанго” все-таки запретили. У Вас фильм вышел в Японии. 

М.Д. : У нас, наоборот, попросили вырезать лирические сцены. Была сцена, где главные герои сидят у костра и пекут картошку - “загадочная русская душа”. У нас попросили эту сцену вырезать, потому что она не несет какого-то особого повествования, и показалась американцам сильно затянутой. Еще пару сцен попросили вырезать. Также нам пришлось

в срочном порядке делать английский перевод фильма. Мы сделали черновой перевод. Несмотря на то, что с переводом этого фильма и следующим нашим проектом мы обращались в крупные компании города, которые делают перевод, он оказался очень далек от того, что требуется в Америке. Получился ломаный британский вместо хорошего американского. В Америке, конечно, делали адаптацию и свой дубляж, поменяли имена, фамилии. Например, главный герой был Толик, а стал Тоней, и так далее. То есть вносили какие-то свои адаптационные моменты.

А.Ж. : Насколько я помню сам сюжет фильма, вряд ли от этого что-то поменялось. Или все-таки что-то пострадало? Лично мои впечатления: я был на пресс-показе год назад, и мне показалось, что все-таки сама структура, атмосфера, заимствована из фильмов ужасов, которые снимаются на западе.

М.Д. : В общем-то, фильм и создавался по определенным канонам, потому что изначально он был рассчитан на то, чтобы влиться в эту среду. Нужно было сделать, не побоюсь этого слова, довольно проходной фильм, с одной стороны. С другой

стороны, он самобытен, потому что действие происходит в России. Все равно, как бы мы ни старались ”отобрать” американский сюжет - это русские актеры, это российская среда. Она дала свой отпечаток. Фильм не похож на американские, не похож на те фильмы, с которыми хочется его сравнить. Он все равно получился “свой”. Безусловно, какие-то моменты есть, но я не считаю это минусом. Когда в кинотеатре мы идем на подобные фильмы, мы хотим увидеть заранее то, что хотим видеть. Я неоднократно это подчеркивал. Собираясь на тот же “Прометей”, я все равно хотел увидеть что-то от

первого “Чужого”. Я знал - что-то может быть не так, будет повторение. Но мы все равно ждем определенный контент. Поэтому фильм был сделан в таком жанре, и фанатам он понравился.

А.Ж. : Есть фильм, о котором фактически было известно то, что он снимается, что он был снят. Омские актеры тоже принимали в нем участие, но тем не менее, в широкий прокат он не попал, и широкому зрителю остался неизвестен. Я говорю про фильм “Три дня войны”. Для любителей исторической темы, и для тех, кто мог бы Вас обвинить в преклонении перед Западом и западными жанрами, поясните - о чем был фильм “Три дня войны”? Почему у него тоже такая “непрокатная” судьба сложилась? 

М.Д. : Во-первых, фильм “Три дня войны” создавался так же, как и все наши фильмы, на собственные деньги. Этот проект изначально делался к 65-летию Победы. У меня дедушка был ветеран и, конечно, хотелось сделать такой фильм. Как сказал, кажется, Федор Бондарчук : “Каждый режиссер в России должен сделать фильм о войне”. Я согласен, потому что это очень интересная и сложная тема, но фильм не получился таким, каким мы хотели сделать его изначально. Планировался полнометражный фильм, состоящий из трех новелл. Но так получилось, что некоторые актеры не приехали на съемки. Вывалились целые эпизоды, потому что актеры не захотели участвовать в таком низкооплачиваемом, почти бесплатном мероприятии. Также мы планировали показать фильм совместно с городом, в итоге город хотел внести коммерческую лепту в создание фильма.

А.Ж. : Городская администрация?

М.Д. : Да, но в итоге они нам отказали. Фильм оказался просто никому не нужным.

А.Ж. : Несмотря на то, что у него патриотическая тематика.

М.Д. : Да, несмотря на то, что это патриотическая тема, это фильм к 65-летию Победы. Он сделан омичами, причем очень много людей со стороны приняло участие в съемках. Это и Омский танковый институт, и коммерсанты, которые выделяли ретро-мобили для этих фильмов. Мы договорились с дорожной полицией, чтобы провести всю эту технику на танковый полигон. Все это мы осуществляли полностью сами, но фильм оказался никому не нужен. Конечно, за свой счет мы показали фильм в двух кинотеатрах, так что прокатная судьба у фильма все-таки была, но дальше он никуда не пошел. После этого

мы приняли решение, что все-таки  нужно делать исключительно коммерческое кино, не надеясь ни на кого, и тем более, на город.

А.Ж. : Максим, я вижу, что эти темы достаточно тяжело Вам даются. Вы говорите о том, что финансирование фильмов Вы осуществляете сами. Как говорил кот Матроскин: “Для того, чтобы купить что-то, нужно для начала что-то продать”. На чем Вы зарабатываете? 

М.Д. : Наша студия занимается изготовлением рекламы. После института, поработав несколько месяцев в коммерческой организации по изготовлению рекламы, я понял, что меня не удовлетворяет качество рекламы. Мне хотелось делать что-то более интересное, творческое, и мы создали свою рекламную фирму. Уже на базе этой фирмы мы постепенно пришли к тому, что стоит попробовать заниматься художественным кино. Наверное, это была основная цель еще с детства, и обходным путем мы к ней пришли. Мы зарабатываем деньги на рекламе на коммерческих фильмах, и вкладываем эти средства в развитие кинотворчества. Конечно, многим это покажется немного безрассудным, но, с другой стороны, я понимаю что нужно сегодня что-то делать, чтобы достичь результата завтра. Это очень сложное решение - вкладывать свои кровно

заработанные деньги в творчество. Но, все-таки, это принесло свои плоды, потому что не каждый город в России может похвастаться тем, что фильм вышел в Америке, в других городах и странах. Я считаю, что это большой рывок, причем это только первый фильм. Сейчас у нас в планах создание еще нескольких картин.

А.Ж. : В ноябре завершились съемки второго вашего фильма. Расскажите о нем.

М.Д. : Это фильм “Безмолвие космоса” - космическая фантастика, приключения. Там не будет особых ужасов, это именно приключенческий фильм. Изначально фильм создавался на западную аудиторию. Будет черновая, русская версия, которую мы

покажем обязательно в Омске. Будет закрытый показ, я думаю что все желающие и создатели смогут этот фильм посмотреть. Это довольно сложный проект. Мы подошли к нему уже со всей ответственностью, с базой знаний. К нам присоединились люди, дополнительная команда набрала оборот. Игорь Фауст, известный омский музыкант, писал музыку и саундтрек, Сергей Панфилов занимался динамическим светом. Дина Грин занималась гримом, запчасти для этого грима мы заказывали в США, в Лос-Анджелесе. Это уже осознанный проект. Конечно, он будет более сложным, серьезным. Его хронометраж более полутора часов. Также идут переговоры с американцами по поводу того, что в фильм, возможно, будет привлечен какой-нибудь известный американский актер - буквально на эпизод, но это повысит планку фильма. Это совершенно новый продукт. В нем мы воплотили все доступные нам технологии, привлекли, наверное, практически всех интересных людей города, с которыми можно сотрудничать.

А.Ж. : По поводу технологий. Насколько то, что мы называем новыми технологиями, доступно в Омске? Очень многие говорят о том, что Омск - это провинция и до нас достаточно долго доходят какие-то новшества.

М.Д. : Сейчас технологии стали очень доступны. Появляются камеры - многие, вы знаете, снимают на аппараты full HD видео и так далее. Появляются технологии для анимации персонажей, переноса движений с живого актера на компьютерного, появляется также динамический свет. Какие-то эффекты можно создавать на площадке - это работа с зеленым экраном. Раньше все это требовало капитальных вложений, потому что оборудование было дорогое, студии были дорогие. Сегодня как большая студия, так и частное лицо может себе позволить снять свой фильм. Другое дело, что съемки занимают очень небольшой период времени. Допустим, “Безмолвие космоса” занял у нас 19 съемочных дней. То есть съемки растянулись на 2,5 месяца.

А.Ж. : А “Споры”?

М.Д. : “Споры” мы сняли за 15 дней. Но это именно съемочные дни. Конечно, было очень много работы. В общем и целом, это заняло 2 месяца. Но это небольшая часть, впереди нам предстоит полтора года напряженной работы. Здесь люди проверяются закалкой. Делать фильм полтора года, и без какой-то посторонней помощи очень тяжело. Самое тяжелое - завершить его в срок, и сделать действительно нормальный продукт, с качеством, соответствующим всем мировым стандартам, что очень важно. Когда мы отсылали фильм “Споры” в Америку, нам предъявлялись стандарты Dolby Digital по

звуку. Сегодня мы уже все это прошли и все знаем. Это будет продукт, который ничем не отличается от крупных фильмов, но сделанный в Омске.

А.Ж.: В свое время, когда Питера Джексона пригласили снимать “Хоббита”, первую часть “Братства кольца”, он все-таки был режиссером, больше известным как режиссер фильмов категории B. Что, если вам сейчас поступит аналогичное предложение? Насколько это реально, чтобы режиссеру из российской провинции предложили снимать какой-то большой, хороший фильм?

М.Д. : Ну, прежде всего, для этого надо много работать. И наша работа, которой многие ужасаются : “Как вы уже столько лет над ней работаете?” , на самом деле, сделана не зря. С первым фильмом мы хотя бы открыли для себя какие то дороги, узнали каких-то людей на Западе. Сейчас нам нужно доказывать, что мы умеем делать фильмы, делать их качественно, один за другим. Естественно, если эти фильмы будет хорошие и потенциальные студии увидят, что люди за небольшие деньги могут делать фильмы и могут их сделать, если дать им деньги, то я считаю, что все реально. И потом, так называемая категория B или категория С, которую все не любят, на самом деле просто ниша. Часто задают вопрос: “В вашем фильме спецэффекты не такие, как в “Аватаре”? Конечно, не такие. Этот фильм сделан в категории низкобюджетного кино, а в низкобюджетную категорию в той же Америке входит фильм, на который потрачено от 500 тыс. долларов до 1,5 млн долларов.

А.Ж.: Это то, что на них было затрачено?

М.Д.: Да. Это то, что мы видим на различных каналах, например, на ТВ3. Это фильмы, которые все ругают и не любят. На самом деле, на них были потрачены вот такие суммы. Есть фильм “Трансморферы”, который невозможно смотреть без рвотного рефлекса, который сделан просто ужасно. На него было потрачено более 500 тыс. долларов. Тем не менее, он вышел в мировой прокат, он идет на каналах. На мой взгляд, в нашем фильме спецэффекты на голову выше. Мы сделали его не за 500 тыс. долларов, а за 200 тыс. рублей. То есть все-таки потенциал есть, и это неплохо. Если говорить о том, что мы

пробрались в категорию С, то это победа, а не поражение ни в коем случае. Это огромное достижение.

А.Ж. : О фильмах, которые невозможно смотреть без рвотного рефлекса. Я сейчас говорю о некоторых фильмах российского производства, на которые тратится куда больше денег, чем 200 тыс. рублей или 100 тыс. долларов. Что происходит с российским кинематографом? Я сейчас не говорю о творческой составляющей. Насколько это действительно рыночное производство и насколько Вам было бы интересно работать в той структуре, которая сложилась сейчас? Можно ли пробиться туда?

М.Д. : Российский кинематограф сейчас в очень печальном положении. Там процветает коррупция - так же, как и везде, как и во всей российской среде. К сожалению, от этого никуда не уйти. Фильмы снимаются не столько для зрителя, сколько для того, чтобы заработать деньги. Причем, если в Америке деньги зарабатываются путем кассовых сборов и продаж, то в России они зарабатываются до съемок. Главное - эти деньги выбить, и потом отчитаться, что фильм сделан. То, насколько хороший фильм получился, провалился ли он в прокате - это уже мало кого волнует. Отсюда вся беда российского кино. Оно не окупает себя - очень мало фильмов, которые приносят какую-то прибыль.

А.Ж. : Вас приглашали в российские киностудии с вашими спецэффектами, с вашим умением работать с ними?

М.Д.: Меня приглашали, в частности, в компанию “Базилевс” работать фрилансером. Я не могу сказать что это было суперпредложение. Это было просто предложение влиться в коллектив фрилансеров. Но для меня эта работа не очень интересна. Какова работа фрилансера по спецэффектам? В качестве примера приведу фильм “Властелин колец”. Наш соотечественник в течение 10 лет рисовал текстуру для Горлума. То есть, с одной стороны, это очень престижно. С другой стороны - представьте, 10 лет рисовать текстуру для одного персонажа? У нас все-таки есть идея создания киностудии, чтобы производить свои фильмы, свой контент. Сейчас я склоняюсь к тому, чтобы сделать в Омске сделать филиал и постепенно переносить киностудию на Запад. В Омске кино удобно снимать технически, а в Канаде находятся все те люди, которым это кино будет нужно. Сегодня нам приходится общаться по Skype на ломаном английском. Все это очень неудобно.

Невозможно найти потенциальных продюсеров, чтобы показать им что-то. Все это вызывает определенные сложности, поэтому, конечно, нужно организовывать какое-то совместное предприятие или работать сразу на обе страны.

А.Ж.: Есть примеры подобного сотрудничества в России? То есть, чтобы снимали в российской провинции фильм, и продавали на Запад. Я говорю не о том жанре, который у нас обозначается как ХХХ, а о нормальных жанрах.

М.Д. : Примеров очень мало. Я не хочу сейчас сравнивать, потому что мы еще очень мелки. По такому пути в России пошел только Тимур Бекмамбетов. У них офис находится в Лос-Анджелесе. В то же время фильмы снимаются как там, так и здесь. Ребята из съемочной команды, в том числе специалисты по спецэффектам, работают и в России, и на Западе. Больше таких компаний я не знаю.

А.Ж.: А для Запада насколько распространен опыт, о котором мы говорили вначале? Вы говорите, что есть фанаты определенного жанра, которые между выходами двух больших фильмов ходят на фильмы вроде “Спор”, который вы снимали. Насколько такая практика распространена на Западе? Насколько там действительно востребованы режиссеры категории В и С из других стран ?

М.Д. : Я столкнулся с тем, что на Западе не важно, из какой ты страны. За все время у меня ни разу никто не спросил про Россию и вообще про то, что мы из России. Важно именно качество продукта и что ты представляешь. Им, безусловно, интересны фильмы определенных жанров. Каждая компания работает в своей нише фильмов. Кто-то занимается фантастикой, кто-то - ужасами, кто-то - арт-хаусом. Чем больше будет фильмов из разных стран - тем лучше, потому что эти фильмы продаются не только в Америке, но и в Японии, и в других странах с совершенно разным менталитетом. Главное, чтобы фильм был понятен. Это очень важное требование - чтобы фильм понимали в разных странах. В Омске распространено такое явление, как задавить человека, который что-либо делает. Я заметил это на личном примере, например

во взаимоотношениях с коллегами, с друзьями. Если ты ничего не делаешь и не выделяешься - так же ходишь на работу, так же пьешь кофе по утрам и выглядишь как все остальные, то это хорошо. Если ты пытаешься что-то делать, то всегда появляется куча людей, которые начинают это осуждать. Не видя фильм, они говорят заранее: “Ну куда вы, ребята, лезете?”. Конечно, это очень печально. Я считаю, что земляки, тем более, в своей стране, должны поддерживать любые начинания и, по крайней мере, давать шанс доказать, что они могут это сделать, а не пытаться загнать обратно. Это беда не только Омска. Это общероссийская беда, и, в частности, провинциальных городов.

А.Ж. : Напомните еще “Споры”?

М.Д. : Показ пройдет в киноцентре “Вавилон”, в кинотеатре “Слава” и в “Галактике”. Фильм будет идти буквально неделю-две, поэтому все желающие могут успеть посмотреть его. Повторюсь, что в следующий раз они увидят фильм, может быть, только на пиратских дисках.

А.Ж. : И, соответственно, в двойном переводе?

М.Д. : Да, и с другим смыслом. Поэтому всем советую. Тем более, что фильм сделан в формате 2К, со звуком doulby digital. Такой звук вряд ли будет на пиратском диске. Поэтому посмотреть такой фильм желательно в кинотеатре.

А.Ж.: Спасибо Вам за то, что Вы делаете, за то, что не складываете руки, несмотря на достаточно странное отношение и к Вашему творчеству, и к Вашему бизнесу. И зрители, которые сейчас нас смотрят, я думаю, присоединятся к пожеланиям успехов и Вам, и Вашей студии.

М.Д. : Спасибо Вам, приходите в кино!

А.Ж. : С режиссером первого омского фильма ужасов “Споры” Максимом Дьячуком мы говорили о том, что такое вообще омское кино и как ему выжить в рыночных условиях. С вами был Александр Жиров, в эфире была программа “Точка Ж”. До свидания.