Александр Жиров: Современные медиа – это не только телевидение, газеты, журналы и интернет, это еще и радио, которое сегодня обретает вторую жизнь. У нас в гостях – Иван Притуляк, программный продюсер радио "Сибирь" и ведущий утреннего шоу, которое называется "С той ноги". Судя по тому, как бодро ты выглядишь, я так понимаю, что утренний эфир прошел хорошо. Давай начнем вот с чего. Я представил тебя как ведущего утреннего шоу "С той ноги" на радио "Сибирь", где ты работаешь уже год. Помимо того, что ты актер Лицейского театра, и омичам был известен задолго до своей работы на радио, радиослушателям ты стал известен как ведущий другого утреннего шоу, которое называлось "Свои люди", выходившего на радио "Маяк" в Омске. Расскажи, пожалуйста, о том, как люди приходят на радио. Я так понимаю, что это был твой первый опыт радиоведущего.

Иван Притуляк: На радио приходят по-разному. Есть вариант, когда радиостанция объявляет большой конкурс и проходит гигантское прослушивание, в день до 150 человек. Попасть на радио хотят многие, и далеко не все из этих людей обладают необходимыми качествами, к сожалению. Это первый момент. Второе – нужно просто оказаться в нужное время в нужном месте, и со мной произошло именно так. Долгое время вместе с Игорем Коротаевым я сотрудничал с "Сибирской медиагруппой" по разным направлениям. Когда возникла необходимость "сделать утро" на радиостанции, которая тогда открывалась, мы представили проект, который заинтересовал руководство, и нам дали возможность частично это реализовать.

А.Ж.: Что произошло с этим шоу? Каковы были его рейтинги и существует ли какая-нибудь система замеров?

И.П. : Система замеров, безусловно, существует. Самая распространенная, которой пользуются омские радиокомпании – это TNS Gallup. Это самая мощная и известная компания, которая занимается статистикой и исследованиями в сфере медиа. Рейтинги были, но сложно было ожидать чего-то другого, потому что у любой информационно-разговорной радиостанции, какой был "Маяк", рейтинги всегда значительно ниже, чем у любой коммерческой радиостанции.

А.Ж.: Я правильно понимаю - "Маяк" сейчас существует, но без трансляций?

И.П.: Без трансляций в Омске. Почему шоу закрылось - был ряд факторов. Например, оно не приносило той прибыли, на которую изначально рассчитывали организаторы. Это связано с тем, что рекламодатели не особо интересовались разговорной радиостанцией, у которой рейтинг составлял порядка 7-8 процентов от общего числа слушателей, то есть был невысоким. А для омских рекламодателей один из показателей по рейтингу - это массовость. Что, конечно, не очень правильно.

А.Ж.: В чем проблема недостатка массовости? В том, что радио воспринимают сегодня как фоновую музыку, а болтовню ведущих – как склейку между двумя песнями, или потому, что разговорное радио - это особый жанр, который надо внедрять, к которому надо приучать?

И.П.: Вопрос довольно сложный. Разговорные станции, как правило, "нишевые". Они рассчитаны на определенный стиль жизни и потребления. Чаще всего разговорное радио включают зачем-то, и я думаю, что одним из этих "чем-то", является получение информации, обмен мнениями.

А.Ж.: Ты можешь сказать, что эти 7-8 процентов, которые были у "Своих людей" - потолок для омского разговорного радио?

И.П.: К сожалению, я не могу это прокомментировать, потому что строить прогнозы довольно сложно. Я скажу другое. Российское коммерческое радиовещание, так или иначе, копирует пути развития американского радиовещания, причем вплоть до того, что можно обозначить конкретное число лет отставания - около 15. И мы проходим в своем развитии приблизительно такие же стадии, которые проходят американские радиостанции. И сейчас, насколько я могу судить из опыта общения в интернете и другими специалистами в моей области, в Америке на пике разговорное и так называемое "персональное" радио. Это радио, которое построено на привлекательности отдельных личностей, которые ведут шоу. Это связано с тем, что сейчас радио перестало быть инструментом узнавания музыки, потому что сейчас музыку можно добыть где угодно, как угодно, с кем угодно и каким угодно способом. Даже в США сейчас работает сервис "Пандора" - это аналог радиостанции. Человек выбирает из огромной базы музыки несколько направлений. Ему нравятся 6-7 направлений, и за пользование этим сервисом в трансляцию периодически вклинивается реклама, причем контекстная, которая учитывает, что слушатель искал, например, в Google. Мы идем по такому же пути, но с отставанием в 15 лет. Как я предполагаю, постепенно появится больший интерес не к только музыкальному радиовещанию, но и к разговорному. Фишка в чем – люди слушают радиостанцию не потому, что любят музыку, которую там транслируют, а потому, что радио дает определенное настроение. Людям нужно ассоциировать себя с тем стилем жизни, который проецирует определенная радиостанция. Будущее зависит от того, какой стиль радиостанция будет транслировать – стиль жизни, потребления, общения.

А.Ж.: Кто задает этот стиль?

И.П.: Программный директор или программный продюсер.

А.Ж.: На что они ориентируются? Опросы общественного мнения, рекламодателей?

И.П.: По идее, главная цель любой радиостанции – зарабатывание денег. Коммерческая радиостанция занимается тем, что продает свою аудиторию, которую она привлекает разными способами, транслируя стиль. Вопрос о том, кто и что определяет, по-прежнему остается открытым. Это очень взаимосвязанная система. По поводу исследований: по-хорошему, действительно, раз в два месяца проводятся социальные исследования, определяются музыкальные и тематические пристрастия аудитории.

А.Ж.: Когда ты говоришь об этих тенденциях, то ты имеешь в виду провинциальное радио, существующее в сибирских городах, либо общероссийскую ситуацию? Какое радио отстает от американского – омское или российское?

И.П.: Российское. В России, как большой стране.

А.Ж.: Фактически, получается, что Бачинский и Стиллавин, когда работали на радио "Модерн" потом на "Максимум"…

И.П. Были теми самыми персоналити, на которых строился эфир.

А.Ж.: Это говорит о том, что мы в какой-то момент начали уходить назад в плане радио?

И.П.: Не могу это прокомментировать, к сожалению. Откатываться назад мы не стали, просто идем медленно.

А.Ж.: Но были периодические взрывы.

И.П.: Да, мы можем вспомнить некоторые шоу, например. Бачинский, Стиллавин – самые знаменитые наши ведущие - это все было и будет, а потом постепенно нивелируется. Люди решили, что только музыка может привлекать, но сейчас ситуация идет в обратную сторону, и большее внимание уделяется людям, которые там работают

А.Ж.: В музыке тоже есть свои направления - мы же не можем делить радио на только музыкальное и только разговорное. Мы можем вспомнить радио "Максимум", "Наше радио", у которых был свой формат. В журнале "Афиша" недавно был опубликован шикарный текст об истории российских медиа. Михаил Козырев, "зубр и монстр" отечественного радио, рассказывал о том, как это все приходило в Россию. Когда пришла "Европа плюс", они принесли формат. Характерен ли определенный формат сегодня для омского радио? Если мы говорим про радио "Сибирь", то есть ли какая-то музыка, которая не появится в эфире?

И.П.: Естественно. Шансон, блатняк и прочее в эфире не появится. Другое дело, что раньше было больше претензий к формату – не дай бог скажешь не то слово. Сейчас ситуация чуть помягче. С чем это связано? Я бы сказал, что сейчас проблема с форматированием уходит на второй план. Почему? Потому что формат – это была вещь, которая привлекала людей. Я знаю, что я включу радио и буду слушать что-то определенное. Но поскольку музыкальные вкусы и степень доступности музыки сейчас изменились, только форматом радиостанция привлекать уже не может. Получается, что ценность жесткого форматирования теряется. Но формат может быть частью бренда, характеристик, которые ассоциируются с радиостанцией .

А.Ж.: Например, "Наше радио", они изначально ориентировались на русский рок.

И.П.: Да, или, например, "Радио Сибирь" – это современный контент, популярная музыка для серьезного, взрослого человека. И это нормально. Это помогает определять, что у нас будет в эфире.

А.Ж.: Если мы говорим о тех станциях, которые были в Омске. Мы поговорили о "Маяке", с "Серебряным дождем" иная ситуация. Такой вопрос – почему у некоторых станций, которые вещали в Омске, не было местных вставок?

И.П.: Очень просто - не было денег и рекламодателей. Рекламодатели в этом смысле оказывают большое влияние. Они говорят, существовать этому формату в городе или нет. Если рекламодатель считает, что эту радиостанцию никто не слушает, то он не пойдет туда. Соответственно, если я, допустим, слушаю шансон, но больше никто это не слушает, тем не менее, я пойду на радио "Шансон".

А.Ж.: Это даже не замкнутый круг, а спираль, которая идет по нисходящей.

И.П.: Это проблема омских рекламодателей, к сожалению.

А.Ж.: Что делать?

И.П.: Доказывать, что конкретный формат привлекает конкретную аудиторию.

А.Ж.: А он привлекает? Буквально несколько недель назад у нас в эфире был Артем Касаткин, которого ты знаешь. Он сказал интересную вещь по поводу того, почему омская реклама…такая.

И.П.: Она в последнее время сильно поменялась в лучшую сторону,

А.Ж.: Ок, но я доверяю Артему, потому что в принципе это общепризнанный рекламщик Омска. Он сказал такой тезис - омская реклама такая потому, что она работает. И рекламодателю нет смысла выкладывать 100 тыс рублей, если можно сделать рекламу за 5.

И.П.: За 5 – это какой-то коммунизм!

А.Ж.: Хорошо, даже если за 20 тысяч. Вопрос в том, что если реклама работает на радио "Шансон", то зачем рекламодателю идти на хорошее, интеллектуальное, разговорное радио?

И.П.: Весь вопрос в том, какому потребителю он хочет продавать. Если он считает, что его основная целевая аудитория это, грубо говоря, "водилы", то там он может рекламировать то, что относится к этим самым "водилам" – автосервисы, заправочные станции. Если его продукт рассчитан на потребителя другого уровня, то для этого нужны другие радиостанции.

А.Ж.: Ты говоришь о том, что аудитория радио "Сибирь"- это взрослые, самостоятельные люди.

И.П.: Ядро аудитории – 30-ти летние люди с активной жизненной позицией и доходом выше среднего.

А.Ж.: Я, может быть, сейчас вторгнусь в какие-то коммерческие тайны, но, тем не менее, ты – буржуй, и не знаешь, что такое маршрутка.

И.П. : А, то есть буржуй теперь - это? Круто! Кстати, "Лада Калина", по-моему, нормальная машина, если исправить двигатель.

А.Ж.: Как говорится, Владимир Владимирович любит ездить на "Ладе Калине" потому, что любит закручивать гайки. Так вот, я езжу на маршрутках и постоянно в маршрутках слышу радио "Сибирь".

И.П.: Это хорошо!

А.Ж.: Это ваша аудитория?

И.П.: Люди, которые ездят в маршрутках? Конечно! А ты что, считаешь, что люди, которые ездят в маршрутках, чем-то отличаются от тех, которые сейчас смотрят эту передачу?

А.Ж.: Тем не менее, ты позиционируешь вашу радиостанцию как радио для успешных.

И.П.: Нет, тут немножко другое. Мы - радиостанция для городского жителя, мы – радио, которое транслирует стиль жизни. Наш слоган – "Настроение города". В этом городе живут разные люди, и мы взяли для себя некой точкой отсчета пристрастия ядра - 30-летней аудитории. Получается, что мы захватываем и аудиторию, которая старше, но хочет чувствовать себя моложе, и аудиторию, которая моложе, но хочет чувствовать себя старше. Кстати, скоро выходит статья в некоторых изданиях, где мы объясняем, кто нас слушает. И недавнее исследование показало, что эта аудитория наиболее привлекательна для рекламодателя. Это люди, у которых сейчас накапливаются деньги, которые еще не сделали больших трат, или сделали, но хотят еще на что-то потратить. Какие-то границы тут сложно ставить. Вопрос в том, что решит сама радиостанция, кого она хочет привлекать, а это уже миллиарды разных способов - от включения конкретной музыки до приглашения конкретных гостей, которых будет интересно послушать определенной аудитории.

А.Ж.: У радио "Сибирь" есть возможность слушать радио на сайте – то, до чего многие радиостанции, во всяком случае, омские, то ли не додумались, то ли считают это неинтересным. Что можешь сказать об интернет-аудитории? Насколько она включена в этот формат?

И.П.: Она включена, мы об этом с тобой говорили. Считать интернет-аудиторию какой-то отдельной бессмысленно. Интернет и его использование – это не какой-то классифицирующий признак, поскольку им сейчас пользуется абсолютное большинство. Это просто люди, у которых нет на работе возможности включить приемник в офисе, когда, например, не принято слушать радио при всех. Они включают плеер и слушают его. Более того, я скажу интересный момент. Онлайн-вещание - это обалденная возможность. Мы смотрим статистику и видим, кто нас слушает. Нас слушают в Австрии, Гонконге, Санкт-Петербурге, Москве, Казахстане…

А.Ж.: Везде свои люди.

И.П.: Да, практически. Мы реально собираем людей, которых наш формат и способ обсуждения устраивает. И это люди не просто из Омска и других городов вещания радио "Сибирь", но и в принципе из всех стран мира. Это круто на самом деле, мы гордимся этим и считаем, что это знак определенной признательности.

А.Ж.: Мы сейчас говорим об интернете. Я просматриваю Twitter – здесь спрашивают твое мнение о таком проекте, как "белый интернет". Это инициатива одной партии, которая направлена на инспекцию интернета, чтобы выявить нехорошие вещи.

И.П.: Каковы критерии "нехорошести"?

А.Ж.: Это контент, который не соответствует возрасту аудитории - детская порнография, вещи, связанные с продажей наркотиков, оружия. В целом, посыл позитивный, но вопрос в реализации. Каково твое мнение по поводу, скажем так, личной свободы на том же радио? Ты говоришь, что мы отстаем от американского на 15 лет.

И.П.: Это не к тому, что мы тормозим. Так исторически сложилось.

А.Ж.: Да, это понятно, это общая ситуация, которая происходит не только с радио. Тем не менее, мы помним американские радиостанции, которые были довольно экстремистского характера. Когда мы смотрим некоторые американские фильмы, то видим ведущих, которые "жгут напалмом". Есть ли такое в России и как к этому относиться? Ок, есть пиратская радиостанция. Пусть она остается и пусть ее слушает определенная аудитория.

И.П.: Смотри, есть указания закона, которые четко определяют, какого информационного контента не может быть в СМИ - экстремизма, порнографии и так далее. В этом смысле закон соблюдать необходимо. Если мы говорим об экстремистских радиостанциях, с условно жестким контентом, то вряд ли у этих радиостанций будут деньги, чтобы купить реальную, "живую" частоту на Fm-волнах, и более того - получить лицензию не так просто. То есть автоматически резервацией таких радиостанций становится интернет. Фишка интернета - если ты сам на это не кликнешь, то и слушать ты это не будешь. В случае с такими станциями нужны банальные фильтры на компьютерах конкретных пользователей, но если эти станции нарушают федеральные законы, то, безусловно, их необходимо закрывать. Другое дело - мы знаем, что если у нас рубят, то щепки летят, и может закрыться какое-то приятное, хорошее начинание. Допустим, я знаю что у одного из артистов Театра Драмы есть своя собственная радиостанция, интернет-вещание. Транслируется вполне приличная музыка, но он может попасть под раздачу.

А.Ж.: Скажи, какова роль того, что мы называем само цензурой на радио? Например, мы помним "замечательную" историю ведущих радио "Маяк", которые допустили в эфире некорректное высказывание о больных детях.

И.П.: Я подозреваю, что в ситуации с "Маяком" был недосмотр продюсера, который не дал конкретных указаний о наполнении темы.

А.Ж.: То есть, если продюсер даст отмашку говорить, что фашисты правильно поступали на Украине, то ведущие будут говорить это?

И.П.: Открыть тебе маленькую тайну? Или не надо?

А.Ж.: У любого человека есть понимание, что ведущие на радио или телевидении – это люди со своими мыслями.

И.П.: У всякой хорошей радиостанции есть продюсеры – люди, которые готовят эфир, подбирают факты, распределяют точки зрения в зависимости от личности ведущего. Чаще всего это команда. Ведущие и продюсеры собираются и обсуждают, о чем будем говорить завтра, какие будут позиции и как проработать эту тему. В некоторых случаях, чтобы покрыть мнение определенной аудитории, один из ведущих выбирает более острую позицию. Это вызывает реакцию слушателей, завязывается диалог, и люди слушают эту радиостанцию. Почему это произошло на "Маяке"? Я считаю, что это недосмотр продюсеров, который вовремя не зашел и не сказал : "Ребята, вы что?! Что вы творите, как так можно вести себя?" У них фишка в том, что Стиллавин – это провокационная тема, как ни крути, и ему позволяется многое. Но он, как радио персоналити, может выкручиваться, и он никогда не будет говорить те вещи, которые совсем за гранью добра и зла. А то, что говорили Весёлкин и его соведущая, было за гранью.

А.Ж.: Последний вопрос о "Маяке". В какой-то момент эта радиостанция, которая в 90-е годы была в непонятном состоянии, вдруг начала возрождаться и туда перешли многие звезды, например, Стиллавин. Это "бабло" или желание возродить легенду?

И.П.: Возродить - вряд ли. Смена формата. Смотри, радиостанция "Маяк" была долгое время государственной радиостанцией с трансляцией определенной музыки, с официальными выступлениями. Как мне кажется, продюсеры решили попробовать формат американских разговорных радиостанций, которые синхронны по звучанию с городским жителем. Будем говорить откровенно – "Маяк", при всем уважении к этой станции, рассчитан на Москву и Санкт-Петербург. Им хватает аудитории и они с ними и работают, а для регионов имитируют то, что они с ними взаимосвязаны. Решили сменить формат, сделать радио для городского жителя, осовременить и сделать это с упором на персоналити - это один из способов сделать станцию привлекательнее.

А.Ж.: Ты говоришь о неких корпоративных решениях, но мне интересна мотивация самих ведущих.

И.П.: Говорить. Говорить то, что они считают важным и нужным.

А.Ж. : На "Максимуме" Стиллавину давали говорить?

И.П.: Не знаю, врать не буду по этому поводу. И, конечно, Стиллавин - самый высокооплачиваемый ведущий радио в России, это понятно.

А.Ж.: По поводу около радийных вещей. На удивление мало произведений искусства, которые посвящены радио. Например, спектакль "День радио" или фильм "Радиоволна".

И.П.: Он мне не очень понравился, потому что реалии, которые там описываются, далеки от российского слушателя и нашей истории развития. Фишка всех этих фильмов в том, что они как бы раскрывают подноготную, истории из жизни радиостанций, которые совпадали по времени с важным для страны историческим периодом. "Радиоволна" - о феномене пиратских радиостанций, которые вещали из нейтральных вод с кораблей, которые курсировали возле побережья Великобритании. Их не могли закрыть, потому что они были в нейтральных водах. И для британцев это был способ услышать новую музыку, новый формат и так далее.

А.Ж.: По поводу "Радиоволны". Там затрагивается проблема цензуры, назовем это так, потому что в фильме достаточно карикатурно изображено правительство, определяющее, что жители Британии будут слушать, а что считается недопустимым. Например, рок-музыка - это нехорошо и транслироваться не будет. Есть ли такое в России, если затронуть общий культурный тренд?

И.П.: Учитывая последние тенденции, в частности, то, что в Кремлевском дворце вручалась премия "Шансон года"… я подозреваю, что нет.

А.Ж.: Тогда наоборот? Шансон-отец радио?

И.П.: Не то, чтобы официально, но пристрастие наших двух президентов мы знаем. У одного из них это группа "Любэ", у другого – " Deep Purple", такие зубры-монстры. Насколько я знаю, ограничений по формату звучания нет. Единственное, что диктуется - это какие-то экономические вещи. Разве что на разговорных радио в разных регионах и в разное время был определенный прессинг со стороны властей по поводу освещения местных вопросов.

А.Ж.: Нет разговора на радио - нет проблем?

И.П.: Наверное, да.

А.Ж.: Твой прогноз по поводу разговорных радиостанций в провинции?

И.П. : Если научатся продавать, то все будет хорошо. Если нет – вряд ли их ждет большое будущее, они будут придатком холдингов. Другое дело, что есть уникальный вариант, при котором может выжить локальная станция. В частности, ей является радио "Сибирь". Это ориентация, это четкое знание своей аудитории, четкое понимание того, что хотят слушатели и разговор о тех вещах, которые реально для них значимы, с локализацией в конкретном месте. Это не должно быть как у федеральных монстров, которые транслируют утренние шоу в час дня – это тупо. Нужно быть синхронными с людьми, которые тебя слушают. По крайней мере, мы сейчас это стараемся делать. Как показывает практика, мы добиваемся определенных успехов на этом поприще.

А.Ж.: Последний вопрос. В первый раз, когда я о тебе услышал, это была новость об избиении радиоведущего на улице Омска. Скажи честно, это был пиар вашего нового шоу?

И.П.: Нет, ты знаешь, я просто опять оказался в нужном месте и в нужный час!

А.Ж. : Иван Притуляк, радиоведущий, актер, программный продюсер радио "Сибирь", который оказывается в нужное время в нужном месте. Сегодня он оказался в программе "Точка Ж" на РБК-ТВ в Омске. Спасибо, что были с нами.